Книга: Сергей Дягилев (Брезгин О.); Молодая Гвардия, ОАО, 2016

Сергей Дягилев в юности мечтал о карьере музыканта, потом стал художественным критиком и наконец нашел себя в сфере музыкального театра. Гениальный импресарио, создатель «Русских сезонов», он совершил переворот в балете, соединив в своих спектаклях сразу несколько видов искусства. С ним работали лучшие композиторы и художники его эпохи. Именно под его руководством раскрылся непревзойденный талант Нижинского и Баланчина. С именем Дягилева связан взлет русского балета на вершину театрального Олимпа. Благодаря ему танец сравнялся по значимости с другими видами высокого искусства. Дягилев занимает почетное место среди гениев XX века.

0    0

Безусловно достойная книга, автор - пермский исследователь творческой деятельности Дягилева.Сейчас биография организатора "Русских сезонов" изучена достаточно хорошо, включая послереволюционную гастроль в Португалии и книга хорошо насыщенна фактическим материалом.
Серия ЖЗЛ часто бывает разнородна по качеству публикуемых текстов. Приятно отметить, что эта биография Дягилева мне кажется лучше прошлой, изданной в этой же серии, ссылку давать не буду, книги уже нет, и работе Брезгина она уступает по информативности, хоть и отличается живостью изложения. Стиль автора хорошо описан предшествующим рецензентом.

0    0

Поскольку личность главного героя книги даже сейчас выглядит несколько вызывающе (талантливый антрепренер, но не художник, а в придачу еще и гомосексуалист), то автор постарался не "разжигать страстей" и рассказал биографию Дягилева в несколько суховато-академическом тоне (хотя, конечно, и про "свободную любовь" тут тоже речь заходит).

0    0

Классическая биография великой личности, скрупулезная, суховатая, изобилующая цитатами и фактами. По этому энциклопедическому жизнеописанию можно изучать черты характера Дягилева, истоки его увлечений, влияние на его становление близких людей, подробности деятельности. Множество фактов дополняют биографию, написанную Сергеем Лифарем. К достоинствам книги относится насыщенность персонажами, близкими и знакомыми Дягилева. Среди них особенной теплотой и чуткостью выделяются три удивительные женщины – Елена Панаева, Александра Панаева-Карцова и Анна Философова, мачеха, ее сестра и тетя Сережи Дягилева, повлиявшие на его формирование. Автор, по-видимому, намеренно избегает особенностей личной жизни и сложного внутреннего мира великого реформатора искусства, как будто следуя указанию Дягилева – «интересна не моя жизнь, а мое дело». И полнокровный живой запоминающийся образ, созданный в мемуарах последнего фаворита, постепенно начинает размываться изобилием фактов и цитат.

0    0

Спасибо, Елена Анатольевна, за Ваш положительный отзыв. Однако последним фаворитом СД был не Лифарь, а Игорь Маркевич, который тоже литературно осветил (правда, фрагментарно) свои отношения с импресарио.

0    0

Впечатление довольно противоречивые.
Купил книгу ещё весной, и всё это время она у меня стояла в очереди. Взялся читать перед посещением выставки «Генеральная репетиция» в Третьяковке.
Сразу скажу, что автору удалось воссоздать образ главного героя, что и является одной из целей жизнеописания. Всё, что было в Дягилеве, живет на страницах книги, и очень хорошо можно себе человека представить: огромный талант, музыкальная одаренность, коммерческая жилка, изобретательность, неуёмная энергия, страсть к эпатажу и скандалам, барственность. Не обойдены вниманием особенности личных отношений (чего в ЖЗЛ часто избегают), но написано очень корректно.
Очень хорошо рассказано о семье, детстве и юности в Перми, о круге общения досезоновского периода.
Теперь о том, что смутило. Книга, по сути, делится на две части. Начиная с 1908 года (первые «Русские сезоны»), повествование идет строго посезонно. Я понимаю, что собственно так Дягилев последние 20 лет и жил. Но читать историю «от года к году» неинтересно. Где играли, какие спектакли ставили, кто работал. Много совершенно не нужных имен. Автор не придумал никакого интересного хода, просто вывалил огромное количество информации на-гора. Это же не учебник истории театра – это биография человека. А тут за чередой событий, в общем, достаточно однообразных (даже скандалы описаны сухо), теряются люди. В итоге заключительные главы (а книга большая, только текста более 650 страниц) уже читаешь через силу.
Считаю, для ЖЗЛ книга годная. По сравнению с тем, что там иногда выпускают, работа вполне приличная. Стоит читать, принимая во внимание вышесказанное.

0    0

«Любовь вдохновляла тебя всю твою жизнь. Она была в тебе как лихорадка, которой ты заражал своих артистов… Ты был прав: произведения, рождённые любовью, не погибают. Те, которые сотворила твоя любовь, пережили тебя, продолжая в наших сердцах чудо твоей жизни.» (слова Миси Серт в 1939 на годовщину смерти Дягилева)
Не знаю, что сказать, т.к., кажется, я давно всё сказала. Книга мне понравилась, в ней много страниц посвящено большой семье Дягилевых – деятельной, творческой и зачастую безденежной. У Сергея Павловича была совершенно чудесная мачеха – добрая, чуткая, всепонимающая
он считал Елену Валерьяновну своим лучшим другом. А Дягилеву дифирамбы я пою бесконечно. Он восхищает меня сейчас, а живи я в то время – непременно влюбилась бы.
Этот человек мог отметить, что у германского императора Вильгельма II «апломбу больше, чем у меня», а великому князю Николаю Михайловичу, на некие намёки о личной жизни, ответить буквально «сам такой». Юной Соне Делоне Дягилев запомнился задорным, весёлым и мальчишеским, а Бенуа писал, что «гениальность и подлость Серёжи продолжаются…»
За барственным, самоуверенным, эгоистичным, циничным «фасадом» жёсткого и фееричного руководителя Русского балета виднеется другой Дягилев. Устающий бесконечно производить благоприятное впечатление, быстрый на слёзы, добрый и даже трогательный. Который, как обычный человек, хотел любви, но всё получалось грустное «Неужели мне не суждено вызвать у тебя теплоту солнца русской весны?» Который, по словам Ансерме, «хотел бы посвятить себя русскому искусству, но при этом ставит “Лавку“ и “Треуголку“.»
В 1912 Дягилев писал Елене Валерьяновне: «Простился я с тобою по телефону и вот заплакал, вдруг сделался из спокойного, холодного, официального, делового на минуту совсем слабый и совсем несчастливый, испуганный жизнью и любящий тебя не так, как бы хотелось
но всё-таки верь – по сердцу очень близка ты мне, в моём узком сердце есть твой уголок, самый внутренний и самый тёплый.»

0    0